АВ 2003г. Выпуск 13 Преступления против чести и достоинства: правовые аспекты
В европейских государствах случаи уголовного преследования по делам о диффамации встречаются все реже, а приговоры к лишению свободы по этим делам практически никогда не выносятся. Утверждается, что в случаях диффамации гражданско-правовые санкции уместнее уголовного наказания и что применение уголовного наказания за диффамацию не оправдано ни в каких случаях. Делается вывод, что использование уголовных наказаний за диффамацию в лучшем случае является излишней мерой, а в худшем - представляет собой нарушение права на свободу выражения мнения. В терминах норм Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ) уголовные законы против диффамации - особенно, если дело доходит до наказаний, - зачастую не преследуют законную цель и, особенно в тех случаях, когда они предусматривают приговор к уголовному наказанию, не являются необходимыми в демократическом обществе .
Решения Европейского суда по правам человека в основных чертах повторяют решение Верховного суда США по делу New York Times v. Sullivan, которое стало важной вехой в судебной практике. Верховный суд США установил, что официальное лицо, если оно хочет добиться удовлетворения иска о диффамации, должно доказать как ложность соответствующих заявлений, так и наличие у авторов злого умысла , т.е. доказать, что ответчик опубликовал ложные сведения, зная о том, что они неверны, или проявив безразличие к их истинности или ложности. Суд счел, что для подлинного обмена мнениями необходимо, чтобы бремя доказывания фактической неверности и недобросовестности якобы клеветнического утверждения о деятельности правительства должно возлагаться на само правительство или правительственных чиновников. В своем основополагающем решении Суд признает, что ошибочные высказывания неизбежны в ходе свободной дискуссии, и им должна быть предоставлена защита с тем, чтобы не погибла сама свобода выражения мнения.
По мнению западных юристов, еще одна причина, по которой законы об уголовном преследовании за диффамацию следует считать неоправданно суровыми, состоит в том, что они беспрецедентным для уголовного права образом возлагают на обвиняемого бремя доказывания его невиновности. Например, болгарский закон требует от обвиняемого доказывать истинность его утверждений и обоснованность его мнения, а также то, что публикация была осуществлена в общественных интересах. В этом отношении законодательство о диффамации с очевидностью нарушает ст. 6(2) ЕКПЧ, гарантирующую соблюдение презумпции невиновности.
В европейских странах римского права диффамация исторически рассматривалась как уголовное преступление. Однако обзор судебной практики в странах Западной Европы демонстрирует тенденцию к замене уголовного преследования гражданскими исками, а приговоры к уголовному наказанию в этих странах практически не выносятся. В последние годы в странах, чья судебная практика рассматривается в данной сводке, не было зарегистрировано ни одного приговора к тюремному заключению.
В странах общего права дела о диффамации исторически рассматривались в рамках гражданского права. Здесь уголовное законодательство о диффамации считается уже устаревшим, и за последние годы не было случаев его применения.
Во многих европейских странах диффамация рассматривается одновременно как гражданское правонарушение и уголовное преступление; уголовное и гражданское дела могут рассматриваться как совместно, так и по отдельности. Под диффамацией может пониматься распространение якобы достоверных сведений, которые наносят урон чести и репутации лица и которые оно может рассматривать как оскорбление. В континентальной Европе диффамация первоначально рассматривалась скорее как уголовное преступление, чем гражданское правонарушение. И хотя в Европе в целом законодательство о диффамации может представляться неоправданно суровым из-за упора, который в нем делается на применение уголовных наказаний, для Западной Европы это не всегда справедливо. Здесь приговоры, связанные с тюремным заключением, выносятся очень редко, а налагаемые штрафы, как правило, ниже, чем суммы компенсаций, присуждаемых по гражданским искам в странах обычного права (например, в США и в Великобритании). Как бы то ни было, во многих европейских странах все чаще применяется не уголовное преследование, а гражданские иски. Существование такой тенденции будет далее продемонстрировано на примере судебной практики ряда стран.
В Австрии понятие клеветы в печати фигурирует как уголовном, так и в гражданском законодательстве. Хотя в прошлом диффамация чаще рассматривалась как уголовное преступление, теперь в делах по гражданским искам бремя доказывания переложено на ответчика, и использование гражданских исков стало для истцов привлекательнее уголовных обвинений. Ранее истец должен быть доказать ложность спорного утверждения, теперь же его автору надлежит доказать его истинность. И теперь в Австрии сложилась тенденция все шире применять нормы гражданского права. Для журналистов существует род специальной защиты. В соответствии со ст. 29 Закона о средствах массовой информации, журналист не несет ответственности за клевету в печати, если сможет доказать, что публикация имела существенное значение для общества, а сам он проявил профессиональную осторожность и тщательность. Хотя закон и предусматривает тюремное заключение, но эта мера наказания практически никогда не применяется.
В уголовном кодексе Дании существуют статьи, связанные с диффамацией. При этом выделяется два рода клеветы: обвинения и оскорбительные речи или поведение . К первой категории относятся фактические утверждения, которые не считаются преступными, если доказана их справедливость, ко второй проверка на истинность не применяется. В обоих случаях нужно доказать наличие злого умысла. Хотя статьи, связанные с диффамацией, часто упоминаются в суде, реально эти статьи применяются лишь в ограниченном числе случаев. В судебной практике последних лет наиболее часто встречаются дела, связанные с обвинениями , тогда как дела, в которых фигурировали оскорбительные речи или поведение , в основном слушались несколько десятилетий тому назад. В последнее время, по-видимому, не было вынесено приговоров, связанных с тюремным заключением.
Во Франции диффамация рассматривается одновременно и как гражданское правонарушение, и как уголовное преступление. Гражданский и уголовный иски рассматриваются одновременно одним и тем же составом суда. Рассмотрение происходит без участия присяжных и может завершиться приговором к штрафу (по уголовному обвинению) и возмещению убытков в пользу потерпевшего. Наказания в виде тюремного заключения на срок от пяти дней до шести месяцев налагаются редко. Одна из возможных в принципе линий защиты - доказывание, что инкриминируемое высказывание является правдивым, но доказать истинность утверждения бывает сложно, и оправдательные приговоры, вынесенные на этом основании, достаточно редкое явление. Другая возможная линия защиты - доказывание, что обвиняемый или ответчик проявил добросовестность, проверил факты, старался связаться с заинтересованными лицами и т.д. Анализ недавней практики показывает, что суды склонны проявлять в подобных делах строгость. Так, по одному из дел суд решил, что сам факт, что истец был обвинен в суде в совершении тяжкого преступления, связанного с тем, которое упоминалось в якобы клеветнической публикации, не освобождает редакцию газеты от необходимости тщательной проверки высказанных утверждений, которые могут нанести ущерб чести и репутации истца. При рассмотрении другого дела суд решил, что сам факт, что одно лицо было принято за другое, исключает возможность того, что ответчик добросовестно заблуждался.
В Германии диффамация в основном является уголовным преступлением. Закон проводит различие между тремя видами диффамации: оскорблением, порочащим заявлением и заведомо ложными измышлениями. В случае оскорбления правдивость заявления не может быть аргументом защиты, если оскорбительный характер заявления связан с формой, в какой это заявление было сделано, или обстоятельствами его распространения. Закон различает также фактические утверждения и выражение мнения, предоставляя последнему более высокую степень защиты. Суды в своей практике пытаются найти баланс между защитой граждан от диффамации и конституционными гарантиями свободы прессы и правом общества получать информацию по вопросам, представляющим для него интерес. Уголовный кодекс Германии предусматривает в качестве наказания за диффамацию в любом ее виде наказание в виде штрафов или тюремного заключения, но на практике уголовные наказания применяются только в наиболее необычных или возмутительных случаях, а принцип соразмерности требует, чтобы выбранные меры защиты прав личности были подходящими, необходимыми и адекватными , имея в виду соблюдение права на свободу выражения мнения.
В Норвегии понятия клеветы в печати как уголовного преступления и гражданского правонарушения практически совпадают. Элементы обоих правонарушений отражены в ст. 247 кодекса о правонарушениях. В соответствии с этой статьей, истец несет бремя доказывания того, что порочащее выступление действительно имело место и может причинить урон репутации истца, причем не имеет значения, был ли этот урон причинен реально. Бремя доказывания, что спорное утверждение соответствует действительности, несет ответчик. Установление истинности утверждения, однако, не влечет автоматического оправдания. И соответствующее истине утверждение может быть преступлением, если оно было сделано без уважительных причин и было неуместным в силу своей формы или других причин . Уголовные обвинения по делам о диффамации - редкость в Норвегии. Истец может возбудить уголовное дело по частному обвинению и потребовать в своей жалобе уголовного наказания ответчика. Закон предусматривает в качестве наказания штрафы и тюремное заключение, но штрафы много меньше, чем в гражданских делах, а последний известный случай тюремного заключения по обвинению в диффамации имел место в 1933 г.
В Швеции ответственность за диффамацию может быть как уголовной, так и гражданской, причем уголовное дело может быть возбуждено как по частному, так и по публичному обвинению. Публичные обвинения выдвигаются редко и исходят от председателя Суда справедливости. Обычно это происходит, когда жертвой порочащего выступления становится государственный служащий, по отношению же к государственным органам понятие пасквиля не применимо. Условия, при которых может быть выиграно дело о диффамации, одни и те же в случае как уголовного, так и гражданского процесса, хотя существуют процессуальные различия. В Швеции истинность утверждения не влечет автоматического оправдания. Однако, если порочащее заявление может быть оправдано общественными интересами и соответствует действительности или если его автор имел достаточные основания считать его правдивым, он не несет ответственности за свои слова. Мнения и оценочные суждения не могут считаться клеветническим выступлением, но если эти суждения сформулированы в очень обидной форме, они могут считаться публичным оскорблением . Мнение, основанное на неявно сформулированных фактах, может рассматриваться как клевета. И хотя истинность является доводом в пользу ответчика, именно он несет бремя доказывания.
В отличие от уголовного законодательства многих других стран Запада, где наблюдается тенденция к установлению уголовной ответственности юридических лиц (такая ответственность существует в Англии и США, в 1976 г. она была введена в уголовное законодательство Нидерландов и подробно регламентируется УК Франции 1992 г.), новый УК Испании остается верным традициям и по-прежнему допускает уголовную ответственность лишь физических лиц.
В Особенной части УК Испании есть раздел о преступлениях против достоинства личности (Х1).
В странах Британского содружества наций и в других странах обычного права уголовное преследование за клевету в печати является редкостью. В последние годы в Англии, Уэллсе и Северной Ирландии едва ли состоялся хотя бы один уголовный процесс по обвинению в данном преступлении, а в уголовном праве Шотландии понятие диффамации вообще отсутствует. Пасквиль как уголовное преступление практически давно уже неизвестен в США. Обвинение в диффамации, которое не противоречило бы конституции США, должно относиться только к заявлениям, которые были сделаны со злым умыслом, установленным по фактическим обстоятельствам дела (т.е. с намеренным искажением истины), и которые с достаточными основаниями можно было считать провоцирующими немедленное нарушение общественного порядка. Похожее положение существует в Австралии. Хотя статьи об уголовной ответственности за диффамацию есть в законодательстве большинства штатов, они в последнее время редко применяются в этой стране. Последний случай тюремного заключения за диффамацию имел место более чем 50 лет назад. В Канаде диффамация редко преследуется в уголовном порядке, а приговоры, связанные с тюремным заключением встречаются еще реже.
Подводя итоги, отметим, что в континентальной Европе, в странах Британского содружества и других странах обычного права, судебная практика которых была проанализирована, уголовные наказания за диффамацию не применяются уже много лет. В этих странах гораздо шире применяются гражданские иски. В странах обычного права такая ситуация сложилась исторически, а в ряде европейских стран это - тенденция, сформировавшаяся в последнее время.
Любое ограничение свободы выражения мнения, которое отвечает требованиям ст. 10 ЕКПЧ, гарантирующей эту свободу, должно преследовать предусмотренную законом цель и быть необходимым для достижения этой цели. Утверждается, что в той мере, в которой уголовное законодательство о диффамации предоставляет специальную защиту публичным фигурам , оно не преследует законной цели, как это понимается Конвенцией.