АВ 2002г. Выпуск 6 Южные Курилы: проблемы экономики, политики, безопасности
ВОЗМОЖЕН ЛИ КОМПРОМИСС С ЯПОНИЕЙ?
Как показывает исторический опыт, еще ни одно государство в мире не отказывалось добровольно от собственной территории в пользу другого государства, тем более государство-победитель в пользу государства, потерпевшего поражение.
Полным абсурдом выглядела бы ситуация, при которой после поражения России в русско-японской войне 1905 года и вынужденной потери Южного Сахалина царское правительство с такой же настойчивостью, как у нынешних японцев, стало бы всеми доступными способами требовать от японского императора добровольного возвращения страной-победительницей завоеванной ею территории.
Однако в отношении России этот подход принято считать вполне приемлемым. По указанию широко известного своими волюнтаристскими решениями территориальных проблем Н.Хрущева была в беспрецедентной форме заявлена следующая позиция советского руководства в Совместной декларации СССР и Японии от 19 октября 1956 года: "+ Союз Советских Социалистических Республик, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и Сикотан (курсив - наш) с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора". Лишь эта оговорка, а также состоявшееся вскоре после этого заключение между Японией и США военного договора, закрепившего создание американских военных баз на ее территории, отодвинули сроки передачи Японии двух островов на неопределенное время.
При этом со всей очевидностью проявилась негативная роль США, однозначно поддержавших территориальные претензии японцев к СССР. Их действия объяснить нетрудно: в случае добровольного отказа от этих южнокурильских островов военно-стратегическое положение СССР на Дальнем Востоке радикально изменилось бы в худшую сторону. Точно также данная ситуация чревата угрозами и для сегодняшней России.
Особенности геостратегической конфигурации данного района характеризуются следующим образом. Южные Курилы представляют собой весьма удобные морские ворота, связывающие Россию с Мировым океаном. Если эти острова перейдут к Японии, то в ее руках окажутся все наиболее важные проливы, соединяющие Охотское море и Тихий океан. Охотское море станет открытым, и через пролив Екатерины смогут проходить любые военные суда и подводные лодки ВМФ Японии и США, причем совершенно бесконтрольно. В этих условиях еще более осложнится проблема остратегических выходов России в Тихий океан. Ее нынешнее военное присутствие в акватории Курильских островов - это фактор, заставляющий страны АТР считаться с Россией как с центром военной силы. А выдвинутый на восток форпост позволяет держать под ближним прицелом морские маршруты из северных широт к Японским островам и далее на Юг. В 1941 году именно из этого района японское авианосное соединение за считанные дни выдвинулось в район Гавайских островов и разгромило тихоокеанские ВМС США в гавани Пёрл-Харбор.
Что касается экономической значимости района, то это уже отмечалось выше. Без преувеличения можно утверждать, что акватория Южных Курил стала настоящим морским Клондайком для любителей рыбопродуктов с Японских островов.
С учетом реально складывающейся ситуации вокруг Южных Курил возникает ряд закономерных вопросов: разрешима ли проблема правового статуса островов в принципе? Или это "проблема навсегда"? По каким направлениям вообще возможны поиски какого-либо компромисса? С чего начать эту совместную работу?
Прежде всего, необходимо понимание того, что любая попытка непосредственной "передачи" (по сути возвращения) другому государству части территории, де-факто принадлежащей России, может создать крайне опасный международный прецедент, способный вызвать цепную реакцию по аналогичному предъявлению к России разного рода территориальных претензий со стороны других государств (Латвия, Эстония, Финляндия, Норвегия - по акватории Баренцева моря, Китай и др.). В результате может быть в одночасье разрушен весь каркас послевоенного устройства мира.
Кстати, у России также есть свои юридически обоснованные территориальные претензии к некоторым государства, образовавшимся после распада СССР. Так, например, по всем правовым нормам литовский город Клайпеда и Клайпедская область принадлежат не Литве, а Российской Федерации. И этот вопрос не был снят подписанием в 1997 году Российско-Литовского пограничного соглашения, так как Государственной Думой оно не было ратифицировано и, следовательно, не может вступить в силу.
Аналогом подхода к возможному разрешению проблемы Южных Курил может стать ситуация, сложившаяся в двусторонних китайско-японских отношениях. Исторически Китай претендует на группу островов Сенкаку, находящихся под юрисдикцией Японии. В свое время, анализируя проблему статуса этих островов, китайский лидер Ден Сяопин сделал заявление следующего характера: "нынешнее поколение недостаточно мудро для того, чтобы найти решение этой проблемы; следующее будет мудрее".
Кроме того, нельзя не учитывать и то, что острота и актуальность заключения "мирного договора" с Японией по существу имели место в течение первоначального послевоенного периода (в пределах 10-20 лет), в условиях нараставшей международной напряженности и начала "холодной войны".
Сейчас же, по истечении 56-летнего периода после окончания Второй мировой войны, эта актуальность, по мнению большинства специалистов, близка к нулю. Не секрет, что и японской стороне договор нужен только лишь для решения территориальной проблемы, а для Российской Федерации - для того, чтобы иметь определенную свободу маневра на переговорах по данной проблеме. Современная демократическая Россия никаких реальных и потенциальных угроз для Японии не представляет. Именно поэтому между обеими странами, независимо от отсутствия мирного договора, развиваются политические, торгово-экономические и культурные связи. Осуществляется совместная хозяйственная деятельность в районе южнокурильских островов (добыча рыбы и морепродуктов).
Что касается аргументов японской стороны о том, что Японию следует считать чуть ли не жертвой "вероломного" нападения со стороны СССР, а ее действия в прошлом якобы не носили агрессивного характера, то подобные заявления - не иначе как попытка ревизии имевших место в действительности исторических фактов. Как известно, Япония выступила в войне на стороне фашистской Германии - страны агрессора, да и сама неоднократно развязывала безответственные военные авантюры на озере Хасан, на реке Ханхил-Гол. Можно предположить, что японская общественность не помнит об экспансии в Китай, Корею, а также о чисто колониальном характере этих войн на Дальнем Востоке.
Если оценивать состояние российско-японских отношений только в ракурсе "территориальной проблемы", то можно прийти к выводу о том, что здесь никаких особых подвижек не произошло. Однако если подняться над этой проблемой и посмотреть в целом на состояние наших межгосударственных отношений, то можно определенно утверждать, что по многим направлениям они достигли такого уровня, который 10-15 лет назад казался бы просто нереальным.
Прежде всего - и это главное - удалось создать новую атмосферу доверия, немыслимую в эпоху "холодной войны". Начиная с 1997 года официальный Токио взял курс на активизацию экономических отношений с Россией, снял запрет на военные контакты между двумя странами, хотя незадолго до этого о подобных контактах с армией "оккупирующей исконные земли Японии", не могло быть и речи.
Принятый в том же году в Красноярске "План Хасимото-Ельцина" предусматривал конкретные меры по оживлению контактов и двустороннего сотрудничества в разных областях (поощрение японских капиталовложений, кредиты на поддержку российских реформ, сотрудничество в области энергетики, содействие интеграции России в мировую экономику по линии АТЭС и ВТО). Особо следует отметить и такой факт, что в самый разгар конфликта между Россией и Международным валютным фондом Япония оказалась единственным государством, которое кредитовало Россию на двусторонней основе.
В апреле 1998 года в ходе пребывания российского президента с ответным визитом в Японии ему были представлены предложения, в соответствии с которыми сторонам предстояло зафиксировать признание прав Японии на все Южные Курилы, а взамен "пока ничего не менять" и оставить острова под российским управлением. Причем время действия этого "пока" не уточнялось. Однако такой план Москва не поддержала. В Государственной Думе его также сочли неприемлемым, в том числе фракции "ЯБЛОКО" и СПС, которые поддерживают традиционно хорошие связи с Японией.
В конце того же года президентом РФ Б.Ельциным был передан японскому премьеру (Кэйдзо Обути) российский вариант решения проблемы: предлагалось до конца 2000 года заключить не мирный, а более широкий договора типа "о дружбе и сотрудничестве", в котором стороны зафиксируют готовность урегулировать территориальный вопрос. Однако конкретно судьбу Южных Курил предлагалось рассмотреть в будущем, в рамках отдельных переговоров.
После этого двусторонние встречи и переговоры по мирному договору не проводились. К этим проблемам позднее подключился новый Президент России - В.Путин. В ходе его визита в Токио (сентябрь 2000 г.) и встречи в Иркутске (март 2001 г.) с премьер-министром Японии Ё.Мори стороны подтвердили все ранее достигнутые договоренности по вопросам, связанным с заключением мирного договора и принципиальными подходами к решению вопроса о четырех южнокурильских островах, на основе исторических базовых российско-японских документов. Исходя из этого договорились продолжить переговорный процесс и ускорить заключение мирного договора в целях полной нормализации двусторонних отношений.
Важным моментом поворотного характера в последнее время, характеризующим настроения японской политической элиты в связи с попытками найти взаимоприемлемый вариант решения территориальной проблемы, является, по сообщениям прессы, появление первой "трещины" в едином и неизменном монолите мнений по данному вопросу. Впервые за всю историю вопроса такой влиятельный политик, как генсек правящей либерально-демократической партии Японии Х.Нонака высказался за то, чтобы отделить переговоры об островах от выработки мирного договора. Фактически это можно расценивать как поддержку одного из последних предложений Москвы о скорейшем заключении "промежуточного соглашения", которое поставило бы отношения между двумя государствами на прочную юридическую основу еще до достижения компромисса по Южным Курилам.
Это заявление Н.Нонаки не только не вызвало осуждения в политических и деловых кругах страны, но и было встречено с пониманием со стороны ряда влиятельных политиков. Их в Японии принято именовать "новыми националистами". По их мнению, архаичный спор об островах сегодня гораздо менее важен, нежели надвигающиеся реальные вызовы и угрозы наступившего XXI века. Они считают, что главная опасность для Японии исходит не от России, а от Китая и Северной Кореи, именно поэтому стратегическое партнерство с Россией способно сдержать претензии Пекина на гегемонию в Восточной Азии и локализовать непредсказуемость Пхеньяна.
Намечающийся перелом в самой психологии восприятия японцами новых реалий в многовековом территориальном споре с Россией и контуры новых подходов к застарелой проблеме могут стать наиболее приемлемой основой для достижения обеими сторонами оптимального политического компромисса.
Вместе с тем, было бы безосновательно рассчитывать на то, что политика возможных уступок со стороны России в вопросе о Южных Курилах может взывать из Японии "дождь инвестиций". Следует иметь в виду, что, во-первых, эти два вопроса между собой никак не связаны, поскольку отсутствие или приток капиталовложений зависят не от политических (в том числе и территориальных) уступок, а от общего экономического и правового климата, который в данной стране существует. Если в настоящее время на Россию приходится всего лишь 0,58% от товарооборота Японии в целом, а в общем объеме иностранных инвестиций в Россию доля японских составляет только 1,2%, то причина сложившегося положения отнюдь не в том, что мы не "передали" Японии два или четыре острова.
Инвестиции не идут в Россию и из тех стран, с которыми нет никаких территориальных проблем. Зарубежные инвесторы в оценке сложившейся ситуации практически единодушны - основополагающая причина заключается в неблагоприятном инвестиционном климате внутри России: феодальные "замашки" региональных властей, размытость правовых гарантий инвестиций, беспредел организованной преступности и коррупции, первые места по которым занимают именно дальневосточные регионы. Кроме того, до сих пор ощутимы последствия краха финансовой и банковской системы в августе 1998 года, дефолт по внутренним и внешним долгам.
Реально оценивая сложившуюся ситуация в российско-японских отношениях, можно с уверенностью сказать, что в ближайшее время проблема спорных территорий не может быть решена, во всяком случае тем способом, который представляется российской стороне наиболее привлекательным, а именно введением совместных форм хозяйствования и административного управления при сохранении юрисдикции Российской Федерации над южнокурильскими островами. К этому пока не готова ни одна, ни другая сторона. Но это пока. В ходе дальнейших взаимных усилий позиции сторон могут сблизиться.
В настоящий момент очевидно следующее: не может быть никакой спешки и популистского подхода к этой сложной и вместе с тем деликатной проблеме. Не стоит забывать о том, чем сопровождался этот спор двух держав на протяжении столетий: это и непрерывная история дипломатических поисков и поражений, и кровопролитных воин, и взаимных претензий. Подобная практика отношений должна навсегда остаться в прошлом. Необходимы современные, нестандартные подходы и компромиссы, соответствующие новому этапу истории человечества - XXI веку.
Есть и еще одна сторона вопроса, которая приобретает важное значение для поиска оптимального варианта, связанного со статусом Южных Курил.
В отличие от японцев, которые более широко информируются руководителями собственной страны и соответственно своего дипломатического ведомства о ходе переговоров с российской стороной по территориальной проблеме, общественность нашей страны нередко вынуждена довольствоваться разного рода спекулятивными слухами, в том числе с подачи тех же японских средств массовой информации. Сам же переговорный процесс проходит в закрытом от общества режиме и ограничивается весьма скупыми и расплывчатыми формулировками со стороны официальных российских лиц. Это неведение приводит к кривотолкам и ненужному напряжению общественного мнения, в частности среди населения Сахалинской области и Курильских островов.
В этой связи оттуда поступает немало предложений о том, что российская концепция межгосударственных переговоров с Японией по проблеме Южных Курил должна стать более прозрачной и получить одобрение обеих палат Федерального Собрания Российской Федерации, а вопрос о передаче островов тем более не может быть решен без проведения всенародного референдума.