АВ 2008г. Выпуск 13 Россия и Всемирная торговая организация
Наибольшую тревогу у российского бизнеса вызывает риск открытия внутреннего рынка при присоединении России к ВТО. Действительно, членство в ВТО усилит импортную конкуренцию на российском рынке. Однако такая тревога во многом связана, во-первых, с отсутствием у промышленности достаточной информации о ходе и результатах переговоров, а во-вторых, с оценкой существующего механизма защиты российского внутреннего рынка, хотя именно в рамках ВТО он претерпит самые существенные изменения.
Так, в настоящее время российская политика в области импорта основана не на разумном протекционизме, а на фискальных функциях, то есть государство лишь косвенно защищает отечественного производителя, ставя во главу угла таможенные доходы бюджета. Поэтому, во-первых, главным инструментом такой защиты оказывается таможенный тариф, то есть самое негибкое ее орудие, тогда как другие страны мира применяют здесь в основном меры оперативной нетарифной защиты (работающие не на бюджет, а на местный бизнес). Во-вторых, ставки российских таможенных пошлин до сих пор автоматически росли там, где рос импорт, а во главу угла была положена их собираемость, а не нужды промышленной политики страны.
Именно поэтому при предоставлении российского переговорного тарифного "оффера" вся эта система подверглась коренным изменениям. Конкретно, в "оффер" были заложены не действующие тарифы, а повышенные "первоначальные ставки связывания" (при средневзвешенном уровне в 15.6% против 10.2% ныне), более предметно дифференцированные по отраслям и видам производств и включавшие в себя резерв уторговывания в ходе переговоров. При этом значительная часть ставок тарифа была выведена из-под "связывания" с сохранением прерогативы их возможного изменения за Россией.
Страна отказалась присоединиться и к факультативным соглашениям ВТО о беспошлинной торговле гражданской авиатехникой (сохранив защиту отечественного авиапрома) и по правительственным закупкам (оставив массив спроса на товары со стороны властей всех уровней за отечественным бизнесом).
Таким образом, новый тариф уходит от доминирования фиска и приобретает многие черты инструмента промышленной политики страны и формирования ее новой хозяйственной специализации. На конечном уровне "связывания", то есть через семь лет после вступления, средний уровень таможенного обложения при импорте в Россию составит 7% по промышленным и 18-19% по аграрным товарам (с индивидуальными колебаниями ставок в 5-20% от этих средних уровней), что на 1/4-1/3 ниже заявленного первоначального уровня "связывания", и эта разница как раз и формирует ту торгово-политическую цену, которую реально платит Россия за присоединение к ВТО.
При определенных обстоятельствах для ограничения импорта могут применяться также ст. ХП ГАТТ-94 (расстройство платежного баланса), XXI (соображения безопасности), ХХШ (аннулирование или сокращение выгод), XXVII (приостановление или изъятие уступок) и ХХУШ (изменение списков "связанных" пошлин), но это может повлечь требования партнеров о проведении консультаций, включая компенсации.
В части торговли услугами (а они формируют более половины российского ВВП при дефиците торговли ими в 13.5 млрд. долл.) Россия в порядке разрешенных ГАТС исключений из национального режима и принципа наибольшего благоприятствования из 125 секторов услуг, бывших предметами переговоров, оставила для свободной конкуренции 30, еще в 39 она вправе не допускать на свой рынок иностранных провайдеров и в 86 - применять к ним различные специальные требования и ограничения (или же избирательные льготы национальным провайдерам).
В частности, на иностранные фирмы не распространяются какие-либо государственные дотации в сфере услуг, ограничено их право на сделки с землей, в том числе при приватизации; российский рынок закрыт для иностранных некоммерческих организаций и закрыт по абсолютному большинству секторов для иностранных физических лиц, оказывающих услуги на российской территории. Оговорены также исключения из ГАТС для режима защиты инвестиций, транспорта, телевидения, совместного производства фильмов, туризма.
В сфере финансовых услуг иностранное присутствие разрешено лишь в определенных юридических формах с ограничениями по доле в капитале, секторам операций и при соблюдении квалифицированных требований. При этом в ГАТС не предусмотрено лимитов для введения специфических секторальных ограничений, действуют те же резервные возможности отзыва или изменения уступок, что и в ГАТТ-94, обсуждается и возможность введения в этой сфере защитных мер, хотя в основном на той же консультационно-компенсационной основе и на принципах соразмерности по отношению к ущербу.
В особом положении при присоединении России в ВТО окажется российский агробизнес, где конкуренция с импортом идет на фоне не столько тарифов, сколько сравнительных уровней госсубсидирования продукции; здесь Россия уступаем основным мировым сельхозэкспортерам в разы. В своем аграрном "оффере" Россия запросила от ВТО легализации такой поддержки селу в размере 9 млрд. долл. в год плюс поддержки агроэкспорта на 760 млн. долл. (реально эта поддержка никогда не превышала 2,5 млрд. долл., но нужен резерв такой поддержки, в том числе на случай списания задолженности с села, что в рамках ВТО рассматривается как субсидирование). Но это предложение пока не принято партнерами и находится в ходе переговоров, так как в центр деятельности ВТО сейчас выходит как раз борьба с агросубсидированием.
Возможный выход из положения состоит в смене методологии субсидирования, поскольку в России применяются в основном его прямые формы (списание долгов, субвенции, льготные проценты по кредитам и т.п.), подпадающие под ограничиваемую ВТО "желтую" корзину мер государственной поддержки. Между тем, при определенной реклассификации в бюджете, до половины этих мер может быть отнесено к разрешаемой ВТО "зеленой" корзине, что помогло бы приблизить масштабы прямого ("желтого") субсидирования к 5% валовой стоимости сельхозпроизводства, что разрешается ВТО, а дополнительные инструменты защиты могли бы принять вид тарифных квот и других защитных мер (38 стран ВТО применяют 1379 тарифных квот и 6072 защитные меры).
Определенные трудности может создать Соглашение ТРИМС (по торговым аспектам инвестиционных мер), которые запрещают фиксировать в рамках инвестиционных проектов с участием иностранного капитала какие-либо обязательства по закупке для них местной продукции или же балансирование экспорта и импорта на их базе. Такие оговорки практикуются Россией в ряде соглашений по СРП и в автостроении, и от них придется отказаться.
В целом же в рамках ВТО новый российский протекционизм должен стать цивилизованным, избирательным и дозированным, совмещая меры защиты внутреннего рынка страны и поощрения на нем разумной конкуренции. Именно так строили свою промышленную политику большинство стран, лидирующих в мире по темпам роста, в том числе КНР, Индия, Республика Корея, Малайзия, а ранее Франция, Италия, Япония и Испания.
Тем не менее, многим отечественным производителям и такая цена за присоединение России к ВТО представляется чрезмерной.
Однако при этом следует принимать во внимание, что:
- российский корпоративный сектор еще не сформировался окончательно, по индивидуальным размерам российские предприятия уступают иностранным конкурентам в разы, и им в любом случае предстоит пройти через процесс реорганизации, так что ВТО здесь будет являться не более чем катализатором;
- критики ВТО не выступают против привлечения в Россию иностранных инвестиций, хотя, в отдельных случаях, они выступают как гораздо более опасные конкуренты отечественного предпринимательства, чем зарубежные трейдеры. В их руках уже находятся отечественная бумажная, пивоваренная, косметическая промышленность, значительная часть розничной торговли, деловых услуг, автосборки и телекоммуникаций;
- пока отечественный потребитель, особенно в сфере услуг, больше выигрывает, чем проигрывает от того, что зарубежные фирмы держат в своих руках 43% российского рынка связи и 49% аудита, маркетинга и менеджмента. Наоборот, за ограничениями, частично сохраненными и при вступлении в ВТО, он все еще лишен современных банковских и страховых услуг и остается в статусе заложника российских финансистов, которым, зачастую, не доверяет.