АВ 2001г. Выпуск 38 Терроризм в современном мире: некоторые факты, организации, причины (часть I)
Роль и место исламского экстремизма в международном терроризме
Экстремизм в современном исламе
Экстремизм в исламе представляет собой направление в рамках современного исламизма, понимаемого как политическое движение, стремящееся повлиять на процесс общественного развития, исходя из собственных религиозно-правовых норм и вероучительных догм. Теоретическое обоснование экстремизма в исламе сводится к тому, что мусульманское общество утратило свой первоначальный, истинно исламский характер. В результате этого объектом агрессивных нападок религиозных экстремистов становятся современные политические институты и властные структуры, представленные "неверными", так как именно они являются главным препятствием на пути установления основ исламского порядка. Практика исламских радикалов заключается в активных и немедленных, а потому агрессивных действиях по установлению исламского государства, прихода к власти истинных мусульман. Движущие силы современного исламского экстремизма составляют, в основном, студенты, рабочие, мелкие торговцы, инженеры, врачи. Помимо всего расширению рядов религиозных экстремистов способствуют и происходящие в современном мусульманском мире процессы пауперизации и люмпенизации.
Экстремизм в исламе получил наиболее активное распространение в течение последних трех десятилетий, причем зона его влияния за этот период расширилась с местного до международного. Изменились и масштабы экстремистских проявлений, начиная от незначительных перестрелок до объявления всеобщего джихада целым государствам. Если первоначальные действия религиозных экстремистов в основном были направлены против иностранного присутствия, о теперь экстремисты стали терроризировать собственные мусульманские общины. Действия экстремистов на начальном этапе побуждались религиозным рвением, но со временем религиозные побуждения уступили место политическим амбициям.
Цели исламских экстремистов. Исламские экстремисты результатом своей деятельности считают, по большому счету, достижение трех основополагающих целей.
Во-первых, это установление в обществе основ исламского теократического государства. Несмотря на то, что тексты Корана и сунны допускают существование мусульманского сообщества в рамках любого типа политической системы, идеология экстремистского движения направлена на создание исключительно теократического общества. Следует отметить, что правительства в мусульманском мире никогда не были чисто теократическими. Как показывает даже самая ранняя история ислама, мусульманские правители никогда не претендовали на безошибочность своих представлений об обществе и государстве, и никогда не утверждали, что они были единственным источником интерпретации коранических положений на этот счет.
Инициаторами решений в этой области всегда были мусульманские правоведы, имевшие в структуре традиционного общества особый и непререкаемый статус. Экстремисты называют существующие правительства светскими, полагая при этом, что они применяют на практике западный правовой кодекс, нежели исламский закон. Термин "светский" был заимствован в начале этого столетия из западного словаря и был переведен на арабский язык как "а'алмани". Религиозными экстремистами данный термин в настоящее время используется для обозначения гражданского нерелигиозного правительства в мусульманском мире. Причем они рассматривают этот термин как синоним слова "кафир" - неверный, и используют его в качестве наиболее популярного лозунга против сторонников и представителей гражданских учреждений.
Во-вторых, введение в общественную практику норм шариата. Исламский закон представляет собой результат деятельности многих мусульманских ученых, которые заложили правовые основы общества на основе Корана и сунны пророка. Тем не менее, умеренные мусульмане не рассматривают труды ученых как полную идентификацию Корана и пророческой традиции, полагая, что правовые положения должны соответствовать требованиям времени. Важно подчеркнуть, что речь никак не идет о непосредственной модификации коранических правовых основ, так как мусульмане считают Коран божественным откровением, не подлежащим временному или пространственному восприятию. В данном случае речь, прежде всего, идет о юридической кодификации, развитой мусульманскими учеными на протяжении многих столетий. Однако экстремисты полностью отвергают призыв к модернизации и пересмотру положений шариата, что представляется широким массам как намерение изменить правовые установления Корана, что, естественно, не соответствует действительности. Экстремисты, напротив, хотели бы применить в современных условиях нормы шариата, сформировавшиеся VII-VIII вв.
И, наконец, в-третьих, восстановление халифата. Как известно, правление халифата было отменено Мустафой Кемалем Ататюрком в 1925 году. Поражение Оттоманской империи в первой мировой войне привело к свержению власти султана Абдулхамида, который и был последним халифом. Экстремисты рассматривают идею восстановления халифата как необходимое условие достижения единства мусульманского сообщества, управляемого одним халифом. Одновременно, они рассматривают халифа в качестве преемник пророка мусульман. Умеренные мусульмане отказываются от этого понятия. Они рассматривают халифа как гражданского главу государства, вместе с тем полностью придерживающегося веры и обряда, и не может быть преемника у пророка, получившего небесные откровения. Первый халиф Абу Бакр был избран мусульманским обществом после смерти пророка в 632 г., и его правление представляло собой, по сути, первое правительство, созданное мусульманами в качестве гражданского учреждения. Современные исламские экстремисты обвиняют и принижают степень веры тех, кто отказывается от идеи восстановления халифата, рассматривая их позицию как богохульство и противодействие возрождению исламских ценностей и структур управления.
Некоторые даже мусульманские авторы зарождение экстремизма в исламе склонны связывать с появлением в 657 г. теологических разногласий и разделением ислама на суннитов и шиитов. Кроме того, инакомыслящие, впоследствии отошедшие от шиитского лагеря стали именоваться хариджитами, которые объявили лидеров двух новых направлений в исламе неверными и достойными смерти. Тем самым они положили начало ереси в исламе. Хариджитская доктрина в последующие годы была подхвачена многими экстремистскими и анархистскими группами в мусульманских странах и активно используется в настоящее время.
По мнению ученых-экспертов действуют несколько факторов, которые оказали наиболее существенное влияние на рост числа экстремистских групп и активизировали деятельность группировок радикального исламского движения в современном мире.
Государственное покровительство и субсидирование. В Египте приблизительно до 1952 года небольшие местные группы, не имевшие практически никакой внешней поддержки, не могли составить выраженное экстремистское движение. Наиболее многочисленной в этот период являлась ассоциация "Братья-мусульмане". С приходом к власти в 1953 г. Гамаля Абдель Насера он стал развивать в стране и регионе политику панарабизма, которая получила популярность в ряде арабских стран. Саудиты, обеспокоенные ростом влияния новых идей, стали материально поддерживать деятельность "Братьев-мусульман" с тем, чтобы дестабилизировать режим Насера. В качестве противовеса панарабизму саудовские власти сделали ставку на панисламские идеи, стремясь выйти на лидирующие позиции в мусульманском мире, которые в течение достаточно длительного периода занимал Египет. Чтобы утвердить свое лидерство, саудиты стали прямо или косвенно финансировать деятельность многих экстремистских групп.
Исламское экстремистское движение стало набирать силу и расширяться, прежде всего, с территории Египта в 1950-60-х годах. В немалой степени развитию данных процессов содействовала и борьба арабских и мусульманских стран за независимость, активно развернувшаяся практически в этот же период. В результате усиления государственной поддержки экстремисты расширили территорию и масштабы своего влияния от местного и регионального до международного уровня.
Меры, предпринимаемые мусульманскими странами против религиозного экстремизма и терроризма, не всегда оказываются эффективными в силу недостаточной координации действий и зачастую собственного видения масштабов и угроз данной проблемы. Так, например, министры юстиции 22 арабских стран в рамках Лиги арабских государств еще 22 апреля 1996 года подписали соглашение о мерах борьбы с терроризмом и экстремизмом. Оно было достигнуто по инициативе Египта после двух лет интенсивных обсуждений на различных уровнях. Согласованные меры направлены главным образом против радикального исламского терроризма. Соглашением не предусмотрена выработка единых правовых норм или совместных судебных инстанций, сделан акцент на судебной независимости каждого государства. Не предусмотрены также какие-либо совместные структуры по борьбе с проявлениями экстремизма и террористической деятельностью, наподобие тех, которые были созданы в прошлом для координации мер против Израиля или проведения экономического бойкота арабских стран по отношению к Израилю. Вероятно, в определенной степени это явилось результатом отсутствия арабского единства, характерного для 90-х годов, и различных мнений при трактовке норм шариата. В документе делается ссылка и на необходимость дифференцирования между "терроризмом" и "борьбой против оккупации", что придает законность деятельности палестинских исламских террористических групп против Израиля, некоторые из которых координируют свои действия и получают поддержку от террористических групп, действующих в арабских странах или субсидируемых некоторыми арабскими режимами. Исходя из этого, эффективность соглашения, принятого после столь долгих дебатов, некоторыми специалистами подвергалась весьма основательному сомнению. При этом указывалось на наличие противоречивых интересов между различными арабскими государствами, некоторые из которых вовлечены в деятельность радикальных исламских групп на чужих территориях.
Однако в последнее время покровительство экстремистским силам оказывают не только арабские страны. В связи с событиями на Северном Кавказе российская пресса сообщала о создании, по меньшей мере, тремя известными фундаменталистскими исламскими организациями полувоенных лагерей на территории Азербайджана. Речь идет об организациях фонд "ал-Ибрагимийа", "Всемирная ассамблея исламской молодежи" и "Организация исламского спасения". Все они открыли в Баку свои региональные штаб-квартиры и уже начали создание нескольких лагерей, где, по официальной версии, в "спокойной обстановке предполагается изучать Коран". Во главе "полевых духовных лагерей" стоят исключительно арабы, граждане Саудовской Аравии, Судана, Йемена и Афганистана. Таким образом, территория Азербайджана используется для дестабилизации положения на юге России. В определенной мере подготовку религиозных экстремистов для войны в Дагестане и Чечне оправдывает и официальная позиция Азербайджана, так как один из государственных советников Гейдара Алиева публично назвал нападение боевиков Басаева и Хаттаба на Дагестан "национально-освободительным движением". Более того, именно в связи с военным конфликтом в Дагестане в Азербайджане появились эмиссары таких исламских экстремистских организаций, как "Братья-мусульмане", "Национальный исламский фронт Судана" и "Исламский джихад", которые заняты налаживанием контактов и отработкой новых маршрутов переброски в Чечню денег, оружия и наемников.
Руководители азербайджанских центров подготовки боевиков не ограничивают свои устремления лишь территорией России и СНГ. По их заявлениям, "технологии, которые будут обкатываться в Дагестане, планируется использовать и против своих законных правительств в арабских странах, в частности королевского дома Саудовской Аравии".
Война в Афганистане. С 1978 году Советский Союз активно поддерживал в Афганистане установление в этой стране прокоммунистического правительства. Запад и, прежде всего США, опасаясь советского прорыва к нефтяным богатствам Персидского залива, поддержали в этом регионе противников СССР.
Американские спецслужбы при поддержке администрации Рейгана стали вооружать и обучать в Пакистане исламских экстремистов. Пакистанский город Пешавар стал не только центром обучения афганских моджахедов, но местом, куда стали прибывать исламские волонтеры из других стран. Некоторые экстремисты были завербованы при непосредственном или косвенном участии ЦРУ на территории других мусульманских стран. Благодаря оказанной американской поддержке, эти экстремисты были хорошо обучены и организованы для эффективного ведения военных действий против советских войск. Они были профессионально готовы для использования современного оружия, военной тактики, сложных коммуникаций и ведения партизанской войны. Более того, идея, которая двигала ими в борьбе с Советами - джихад на пути Аллаха - уже независимо от них окончательно скрепила их ряды, сформировав, таким образом, мощную в материальном и моральном плане военную силу. Хорошо обученные и вооруженные с помощью США моджахеды были способны свергнуть просоветское правительство в Кабуле что, в принципе, и было сделано. Однако в пределах их собственной религиозной общины эта победа интерпретировалась совершенно по-иному, так как они полагали, что смогли победить противника лишь потому, что вели борьбу во имя религиозных идеалов, освященных божественным провидением.
Именно поэтому после ниспровержения коммунистического режима в Афганистане и завершения советского присутствия в этой стране, экстремисты остались без ясно очерченной цели дальнейшей борьбы. Они возвратились в свои страны с верой в то, что неукротимы какой-либо силой. Их мечты установить теократические правительства в собственных странах, укрепившиеся в результате полученной военной практики, стали обретать в их понимании реальные очертания. В итоге возвращение моджахедов с афганских фронтов ознаменовалось новой волной экстремизма в ряде мусульманских стран и регионов. Так, по сведениям американского эксперта Юсефа Бодански, в вооруженные формирования, вторгшиеся в августе 1999 года в Дагестан, входили боевики из Пакистана, Египта, Афганистана и других исламских стран, причем многие из них были моджахедами, воевавшими еще против советских войск.
Таким образом, оставшиеся после ухода СССР из Афганистана от 8 до 15 тыс. исламских боевиков в настоящее время стали одной из опор развития терроризма в Северной Африке, Боснии, Ближнем Востоке, Чечне, Таджикистане и даже в самих США. Достаточно вспомнить, трагические взаимоотношения американской администрации с Усамой бен Ладеном в течение последних лет. Более того, события в Боснии, показывают, в свою очередь, что США планомерно создают в этом регионе условия для исламского сепаратизма и экстремизма, чтобы всячески препятствовать чрезмерной самостоятельности последней и иметь рычаги воздействия на Европу.
Обратим внимание на то, что последовавшая после вывода советских войск война моджахедов против правительства Афганистана также организовывалась извне, куда 3 млрд. долларов вложили США, еще столько же другие страны, в том числе, исламские, и 10 млрд. было затрачено колумбийскими наркокартелями. Таким образом Гульбеддин Хекматиар был не только опорой афганских экстремистов, но и королем мирового наркобизнеса. Несмотря на то, что треть попадающего в США героина идет из Афганистана, американцы финансировали Хекматиара примерно до 1994 года, когда впоследствии они сделали новую ставку на исламских террористов движения "Талибан".
Проникновение экстремизма на Запад. Либеральная политика Запада, прежде всего, таких стран как Франция, Германия, Англия и США, позволила экстремистам из стран Ближнего Востока создать здесь благоприятные условия для своей деятельности, расширения своего влияния.
Экстремисты населяли эти страны путем иммиграции или получая политическое убежище. Они удачно пользовались преимуществами демократических и либеральных общественных норм в этих странах, чтобы организовать и сформировать за рубежом деятельные структуры для последующего использования всего спектра, прежде всего, политических приоритетов в собственных странах.
Легко усваиваемая западная технология и свободный рынок создали для них возможности эффективно направлять и финансировать нелегальную деятельность своих последователей, не только в этих странах, но и за их пределами. Терпимая политика Запада облегчила создание соответствующих зон безопасности для их сторонников, а доступ к мощным коммуникационным сетям и возможность быстрого и непосредственного перевода финансовых потоков укрепила их материальную независимость.
Таким образом, защита, которую экстремисты получали в западных странах под эгидой свободы слова и ассоциаций, к сожалению, сделала их структуры мощными и неуязвимыми.
Хотя экстремисты и считают западную цивилизацию порочной, они, тем не менее, активно пользуются некоторыми преимуществами демократических принципов, чтобы расширить и обезопасить их собственное движение, одновременно направляя оружие против устоев этой же западной цивилизации. Они считают, что террор против населения западных стран способен оказать давление на их собственные правительства с тем, чтобы вынудить их идти на переговоры с ними.
Внутренние причины. Концепция С.Хантингтона о противоборстве ислама и Запада означает, что религиозные и культурные противоречия, копившиеся веками в рамках политико-идеологических разногласий, стали основным содержанием всего комплекса противоречий между двумя цивилизациями.
Либеральная образовательная политика, принятая в арабских государствах, позволяла молодежи из неимущих слоев населения, получать образование в колледжах и университетах, находившихся под влиянием наиболее консервативных идеологов. В результате они были легко привлечены в орбиту экстремистских движений. Попадая затем в правительственные учреждения, другие сферы общественной жизни, они апеллируют крайне консервативными понятиями.
В современных условиях становится все более очевидно, что представления об исламском сообществе главной базе экстремизма в современном мире полностью являются результатом нескольких причин.
Во-первых, в результате существования экстремистских движений и организаций в пределах самих мусульманских стран, составляющих меньшинство населения этих стран
Во- вторых, восприятие ислама как нетерпимой религии было, созданное экстремистским исламским меньшинством, было подхвачено и прочно закреплено в общественном сознании всего мира средствами информации и другими институтами, обслуживающими политические и экономические интересы Запада. Между тем, ислам по своей сути является толерантным вероучением, которое, так же как и другие мировые религии, пропагандирует идеи мира и милосердия независимо от расы, этнической принадлежности или религии. Возможно, больше чем любая другая вера ислам следует рассматривать как универсальную философию, которая принимает всех людей, религии, идеи. Как провозглашает Коран, в религии не должно быть никакого принуждения. Однако именно исламские экстремисты исказили это истинное качество универсализма в глазах окружающего мира. Они частично преуспели в отчуждении иноверцев от позитивного восприятия всего мусульманского сообщества, в результате чего вне мира ислама зачастую ошибочно полагают, что сотрудничество с мусульманами весьма затруднено. Подобное отчуждение и осторожность приносят очевидный вред, и не только для мусульман, но и для немусульманского мира в целом. Опасения, вызванные деятельностью экстремистских элементов, характерны как для правительств, так и для отдельных людей. Вместе с тем не предпринимается каких-либо существенных попыток к тому, чтобы доказать тот очевидный факт, что экстремисты действуют вопреки интересам ислама и мусульман.
Проблема религиозного экстремизма не может быть решена без принятия адекватных мер, которые, в целом можно свести к следующему:
Во-первых, местными органами власти, так же как и международным сообществом для эффективного противодействия экстремистской пропаганде должны быть приняты, и поддерживаться умеренные исламские позиции. При этом следует исходить из того, что умеренные мусульмане по своей численности далеко превосходят экстремистов. Ориентация на умеренный ислам отторгнет экстремистское движение от религиозной мусульманской общины.
Во-вторых, некоторые западные страны, в том числе и особенно США, пытаются применять по отношению к мусульманским странам старую политику "разделяй и властвуй". С одной стороны они помогают экстремистам, с другой стороны - поддерживают местные органы власти. Как показывает практика, подобный подход себя уже не оправдывает и должен быть исключен из области борьбы с религиозным экстремизмом. В мусульманском обществе такая политика не может быть успешной хотя бы потому, что все мусульмане рассматривают себя частью единой мусульманской общины. Результатом проведения старой тактики может быть серьезная обратная реакция, что приведет к насильственным действиям против стран, которые эту политику проводят.
В-третьих, необходимо при характеристике экстремизма отказаться от слов "исламский" или "мусульманский". Эти понятия провоцируют и усиливают подозрения мусульманского сообщества относительно намерений Запада, в то время как увеличивают симпатию и солидарность с экстремистами. Разделение мусульман на суннитов и шиитов также может формировать негативное восприятие Запада, так как мусульмане ощущают себя как религиозную единую общину, в то время как подобная западная терминология может рассматриваться в качестве попытки расколоть ее единство.
В-четвертых, следует повышать образовательный уровень населения посредством средств массовой информации с тем, чтобы разъяснять широким массам, что ограниченная экстремистская идеология не имеет ничего общего с фундаментальным исламским вероучением и идеалами мусульман.
В-пятых, следует учесть, что даже самое незначительное признание экстремистов дает им политическую идентичность и усиливает их влияние среди масс. Отказ от этой практики снизит эффективность их деятельности. Как показывает история, помощь правительства и его признание экстремистов в качестве субъектов права влияет на рост их популярности в обществе. Однако со временем они начинают работать против официальных структур, которые прямо или косвенно содействовали их формированию и деятельности.
В-шестых, не поддерживать режим жесткой изоляции в отношении глав государств, которые поддерживают экстремизм, применяя при этом эмбарго и другие непопулярные меры. В результате подобных санкций страдает население этих стран, что дает возможность экстремистам обвинять Запад в попытках уничтожить мусульман и тем самым заручиться поддержкой последних, расширяя масштабы своего влияния.
В-седьмых, всесторонний мир на Ближнем Востоке и решение палестинской проблемы необходимо для обуздания терроризма и экстремизма не только в данном регионе, но и далеко за его пределами. Это улучшит экономические условия в этих странах и даст правительствам время, чтобы сосредоточиться на внутренних проблемах. В свою очередь, это также устранит лозунги, которые экстремисты используют для того, чтобы показать неэффективность этих правительств.
В-восьмых, сокращение источников, которые рассматриваются в качестве военной и финансовой поддержки экстремистов, так как их ограничение окажет существенное влияние на рост, влияние и эффективность радикального исламского движения в целом. Экстремизм, по своей сути, является формой насилия по отношению к свободе и правосудию. Исламский же экстремизм ничем не отличается от любой другой формы идеологического насилия. Экстремисты полагают оправданными свои попытки принудить к своей системе веры других. Умеренные мусульмане, которые не согласны с их действиями и страдают от их ложных ориентиров, экстремистами рассматриваются как отступники и враги религии. В пределах радикального исламского движения, как среди всех других форм экстремизма, имеется место лишь определенному набору аргументов, лишь собственной интерпретации законов окружающего мира. Умеренный и истинный ислам всячески борется с экстремистским движением по всему миру, несмотря на то, что трудности, с которыми сталкиваются умеренные мусульмане достаточно уникальны. Но нет сомнения в том, что они составляют абсолютное большинство и поэтому чрезмерность экстремистских проявлений в исламе неминуемо будет подавлена истинным мусульманским голосом, который присоединяется к иудаизму и христианству в их призыве к идеалам милосердия и справедливости.
Практика экстремистских групп в исламе Активизация террористической деятельности радикальных исламских групп во многих странах мира, а не только на Ближнем Востоке, отмечается уже в начале 80-х годов, и главным образом она ориентирована против США. Кроме того, развал Советского Союза (1990-1991 гг.) вынудил западный мир искать для себя нового соперника. Эти две тенденции сходились в течение 90-х годов. с ростом глобального конфликта между социо-политическими культурами: ислам и мусульманский мир против Америки как ведущего элемента западной культуры. Такое восприятие согласовывалось с представлениями сторонников радикального ислама о современном мире и укреплялось наряду с ростом борьбы слаборазвитых стран третьего мира за независимость. Постоянный конфликт на Ближнем Востоке и его немаловажная роль в холодной войне дала исламским радикалам превосходную возможность далее расширить тему вечной глобальной конкуренции между главными культурами мира. Начиная с 1948 года, они видели в евреях партнеров и союзников США и западных стран, которые, в свою очередь, рассматривались ими в качестве новых злодеев в глобальном заговоре против ислама как образа жизни, культуры и религии, против мусульманской нации вообще. Постоянная потребность в образе врага - это проблема западного мира, которая наиболее остро стоит сегодня, когда, казалось бы, необходимо воздержаться от глобального соперничества, принимающего облик религиозной войны между исламом и западной культурой.
С другой стороны, в мусульманском восприятии Запад все более и более становится врагом, и отнюдь не по религиозным, а по социально-экономическим причинам. Проблемы происходят от разнообразия причин: возрастающая ненависть к богатым западным странам; рост отчуждения различных слоев общества друг к другу; взрыв националистических споров и открытых конфликтов после распада Советского Союза. Все это закончилось в некотором смысле культурным глобальным конфликтом между США, как единственного лидера Запада - и остальной частью так называемого третьего мира, в котором мусульмане составляют большинство. Этот смысл конфликта скрепило религиозными связями "солидарность бедных", что, в свою очередь, вызвало чувство, что американское или западное нападение на любую мусульманскую страну или группу рассматривается как вызов всему мусульманскому миру.
Отсутствие СССР как противника или конкурента Запада, кажется, также усугубляет эту проблему.
В результате арабские и мусульманские правительства часто поддерживают в обществе условия для развития идей терроризма под прикрытием исламского джихада. Более того, как считает Райвен Паз, Запад в целом и США, в частности, должны учитывать и то обстоятельство, что ряд мусульманских режимов сами продвигают идеи религиозного радикализма и поддерживают исламский терроризм. К ним он относит Иран, Афганистан, Судан, Пакистан и, наконец, Саудовскую Аравию, которая неадекватно оценила предложение о помощи США в борьбе с терроризмом, осуществляемым против американских баз на ее же территории, например, в Дахране и Эр-Рияде. Как указывает Райвен Паз, некоторые из этих государств были и остаются государствами-спонсорами терроризма. Таким образом, феномен исламского терроризма, помимо всего, следует рассматривать и на уровне социо-религиозного восприятия. Запад не может игнорировать это обстоятельство и стремится объединить усилия в попытке найти различные средства противодействия этим видам исламского терроризма. При этом, наверняка, учитывается и особенность, на которую указывает один из известных специалистов по вопросам голландский профессор Йоханес Янсен, который считает, что "в отчаянно конкурентоспособном обществе доминирующая религия может проповедовать как самое большое достоинство любовь к ближнему. Религия же группы, которая более чем столетия рассматривается как второстепенная, может, с другой стороны, проповедовать идеи исключительности собственных божественных заповедей". Как отмечает далее Й.Янсен, исламский фундаментализм имеет двойственный характер, вбирая в себя и политику, и религию. Когда это обстоятельство не учитывается и движение анализируется, как имеющее исключительно политический характер, то допускается ошибка, так как фундаментализм в то же самое время и в не меньшей мере является феноменом религиозного плана.